Дороги Зоны. Жизнь после жизни - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Ну, хорошо, профессор, а к чему такая скрытность? Весь институт в курсе, что мы работаем на Зону. Что, неправда?

– Видишь ли, коллега, правда заключается в том, что уже некоторое время Зона работает на нас.

Все это, только не так складно – опьянение давало о себе знать, – Иванов и выложил случайному попутчику по имени Игорь, а по фамилии… хрен его знает, какая у него фамилия.

Игорь некоторое время молча смотрел на Иванова, а потом сообщил, что он тоже едет в Зону, но, в отличие от научного сотрудника, никто его туда не приглашал, поэтому ему придется пробираться своими силами.

– Очень удачно все получается, – обрадовался Иванов. – Я тебе помогу проникнуть за Периметр.

– Каким образом? – заинтересовался Игорь.

– Ну, как-нибудь… – неопределенно помахал рукой Иванов.

– Тебе, мужик, лучше со мной не связываться, – вдруг помрачнев, посоветовал Игорь.

– Почему это?

– Потому это. Я, думаешь, просто так в Зону еду? – он хмуро уставился в окно.

– Многие едут за романтикой.

– Но немало и тех, кто бежит туда от тюрьмы, – заметил Игорь, снова повернувшись к собеседнику.

– Это ты о себе?

– В том числе, – кивнул он и добавил с пьяной значительностью: – Я человека убил.

Иванов не нашелся, что ответить, сурово поджав губы, покивал и молча разлил остатки коньяка по стаканам. Выпили не чокаясь – вроде как за упокой души убиенного.

– Я все равно попробую тебе помочь, – сообщил Иванов своему отражению в стекле: отражение скорчило презрительную гримасу и отвернулось.

– Книги почитать, так проблем с этим нет, – пробормотал Игорь будто про себя.

– Во! – обрадовался Иванов. – Ты тоже фанат серии?

– Ну не то чтобы очень… – пожал плечами Игорь и от этого движения чуть не съехал с дивана.

– Ага, среди героев слишком много дилетантов.

– А мне одна книга понравилась.

– Какая?

– Не помню названия. Там как сталкеры убегали от спецназовцев и дошли до Исполнителя.

– Один дошел, – поправил Иванов.

– Точно, один.

– Я читал.

– Ты крут! – заявил Игорь. – Пошли покурим.

– Не! – твердо заявил Иванов. – Я – спать.

Игорь, грузно оперевшись на стол, поднялся и вышел из купе. Иванов откинулся на подушку. Оставшись в одиночестве, он дал волю гложущему его беспокойству: ведь получается, что выболтал попутчику секретную информацию! Мысль эта давно прорывалась сквозь пьяное умиротворение – и вот теперь наконец-то выбилась в эпицентр внимания. Иванов принялся было фантазировать, изобретая способы исправления ситуации, но начал проваливаться в сон. И только острое чувство стыда перед профессором Игнатьевым напоследок полоснуло по совести.

Глава 2

Профессор Игнатьев терзался точно таким же чувством по отношению к Иванову. Был поздний вечер, он сидел у себя в кабинете и как заведенный барабанил пальцами по столу – что, как давно подметили коллеги, свидетельствовало о глубокой задумчивости.

Перед Игнатьевым стоял ноутбук. На мониторе, в окне плеера, застыл кадр: крупным планом россыпь покрытого копотью щебня. Синевато-серые цвета картинки подсказывали, что съемка велась в ночном режиме.

Покачав головой, профессор достал из ящика стола трубку с кисетом. С минуту повозившись, закурил и нажал «play».

Экран ожил. На видео появилась группа военных, экипированных по последнему слову техники. Резко выделялся один человек – в ярко-оранжевом комбинезоне, с глухим шлемом, полностью закрывающим лицо. Он возглавлял колонну из семи солдат. Картинка дергалась и моталась из стороны в сторону – видео снималось камерой на шлеме бойца, замыкающего процессию.

Вот группа останавливается перед полукруглым входом в тоннель. Выщербленный, но все еще крепкий бетон, весь в пятнах коричневого лишайника, железнодорожная колея с полусгнившими шпалами, развороченная ржавая решетка поперек пути. Тоннель ведет в глубину холма, крутой склон которого пару раз мелькнул в кадре.

Через несколько секунд «оранжевый» направляется дальше.

– Михалыч, стой! – доносится голос. – Сначала мы.

Четверо бойцов отделяются от группы и, перехватив автоматы, скрываются в темноте.

Камера ныряет в тоннель последней, и все сразу окрашивается в серый цвет – включился ночной режим. Возникший свист сигнализирует, что владелец камеры активировал ПНВ. Группа, рассредоточившись, движется вглубь. Тишину наполняет хруст гравия.

Быстрая перемотка – и вот уже на экране покореженный пассажирский вагон с крупной надписью: «Спецсвязь», он завалился на бок. С другой стороны – узкая платформа, оканчивающаяся распахнутой железной дверью в глухой стене, перегораживающей тоннель.

Картинка метнулась вверх – солдат с камерой запрыгнул на платформу и теперь осторожно крадется к двери.

За дверью огороженная сеткой шахта грузового лифта. Камера заглядывает в шахту: крыша лифта с чернеющим пятном аварийного люка метрах в десяти внизу.

Снова мелькание кадров – теперь группа движется по бетонному коридору. Под ногами решетчатый железный настил, сквозь него виднеются толстые канаты кабелей. Предостерегающий крик, звериное рычание, истеричный треск сразу нескольких автоматов и сухой взрыв подствольной гранаты – мечущаяся по тоннелю камера успокаивается, в кадр попадает тело почти разорванного на две части прыгуна: тварь еще жива, лапа с длинными когтями внезапно дергается и бьет по чьему-то ботинку, оставив на нем глубокие царапины.

– Сука!

Автоматная очередь, высекая сноп искр из настила, разрывает лапу на несколько сочащихся кровью лоскутов.